Новый Иерусалим

Видение о Новом Иерусалиме — последнее из видений Книги Откровение (см. Откр. 21:1—22:5). 

И увидел я новое небо и новую землю, ибо прежнее небо и прежняя земля миновали, и моря уже нет. И я, Иоанн, увидел святый город Иерусалим, новый, сходящий от Бога с неба, приготовленный как невеста, украшенная для мужа своего.(Откр.21:1,2)

Новые небеса и новая земля

Текст прямо свидетельствует об абсолютной новизне будущего мира, подчеркивая различия между новой и старой реалиями16.

1. Несколько раз повторяется утверждение: «И увидел я новое небо и новую землю, ибо прежнее небо и прежняя земля миновали» (21:1). Подчеркивается исчезновение прежнего творения. Уже ранее упоминалось о том, что «бежало небо и земля, и не нашлось им места» (20:11). Эта мысль ясно выра-жена в словах: «Прежнее прошло» (21:4). Сидящий на престоле говорит: «Се, творю все новое» (21:5).

2. Для выражения новизны выбрано не просто слово neos (новое), но kainos, прилагательное, которое имеет более сильное значение: «совершенно новое», «неожиданное» и «отличное»17.

3. Новизна нового творения описывается в основном посредством отрицаний. О будущем творении сказано мало, в основном говорится о том, чего «не будет»:

а. Нет больше моря (21:1).

б. Нет больше смерти, слез, скорби, плача и боли (21:4).

в. Нет храма (21:22).

г. Нет нужды в освещении города солнцем и луной (21:22; 22:5).

д. В городе нет ночи. Нет закрытых ворот (21:25; 22:5).

е. Нет греха (21:27).

ж. Нет больше ничего проклятого (22:3).

В первую очередь упоминается о том, что на новой земле не будет моря (21:1). Вполне возможно, что имеется в виду море в нашем буквальном понимании18. Но эти слова могут относиться и к символическому значению моря. Если это так, то исчезновение моря — таинственного царства зверя (13:1), символизирует окончательную победу Бога над хаосом и злом19.

4. Лишь о четырех реалиях говорится как о новых, но они охватывают абсолютно все:

а. Новое небо (21:1).

б. Новая земля (21:1).

в. Новый Иерусалим (21:2).

г.  «Все новое» (21:5).

Таким образом, новое творение предстает не как преобразование того, что уже фактически существует. Налицо разрыв преемственности между «первоначальным» и «новым»20. Коренные перемены позволяют описывать происходящее как полномасштабное творение.

Но нигде не говорится о том, что новый мир соответствует первоначальному состоянию творения. В конце человеческой истории Бог воссоздаст небо и землю (ср. Быт. 1:1). Их новое состояние превзойдет (если это возможно вообще) первоначальное. Ибо второе и окончательное творение не будет осквернено грехом. Зло и смерть исчезнут, и вселенная будет полностью очищена любовью Божьей. Слово «совершилось!» подчеркивает, что в главах Бога это новое творение уже является реальностью21.

 Новый Иерусалим

Наиболее характерным отличием между новым и первоначальным творениями становится существование города как основной черты нового творения. Первоначально Бог предоставляет человеку в качестве его обители сад; теперь же Бог дает человеку город: Новый Иерусалим.

Тесная связь между восстановлением нового неба и новой земли и восстановлением Иерусалима прослеживается еще в Ис. 65:17—19: «Ибо вот, Я творю новое небо и новую землю, и прежние уже не будут воспоминаемы... Я творю Иерусалим веселием... И буду радоваться... о народе Моем; и не услышится в нем более голос плача и голос вопля» (ср. Откр. 21:3—5).

То, что Исайя говорил прежде всего о ситуации исторической, Книга Откровение применяет к эсхатологической реальности, лишенной прежнего порядка истории (20:11—15).

Почему город? В Книге Откровение, как и в Послании к Евреям, ярко выражен мотив странствования. Народ Божий жаждет покоя. Гонимая на земле, жена бежит в пустыню (12:14). Отныне же искупленный народ, не имевший безопасности ни в пустыне, ни в Вавилоне, находит наконец защиту в граде Божьем.

Во времена Иоанна город воспринимался людьми как социальный показатель цивилизации. Каждый считал себя частью города. В древности люди отождествляли свой народ со столицей. Славою царей были города, которые они построили или завоевали22. Город, носивший имя Божьего города, был, возможно, наилучшим символом, олицетворявшим славу Царства Божьего23.

Почему Иерусалим? Иерусалим занимал совершенно особое положение в сравнении с другими религиозными городами древности. Например, для Яхве Иерусалим был вовсе не тем, чем Вавилон — для Мардука или другие древние города для их богов. Прежде всего Иерусалим не был сотворен Богом, в то время как Вавилон, согласно вавилонским текстам, был произведением Мардука. Иерусалим не имел Божественного происхождения.

Библия не скрывает того, что, будучи одним из последних городов, принадлежавших хананеям, Иерусалим в момент завоевания его Давидом был языческим городом (см. Ис. Нав. 15:63; 2 Цар. 5:6—8). И завоевал его Давид не по повелению Божьему, но как царь Израиля (см. 2 Цар. 5:3, 6—10). Даже храм был сооружен отчасти рабочими-язычниками (см. 2 Цар. 7, 8, 13, 14, 16, 17).

Тем не менее с самого начала Иерусалим стал в очах Божьих символом Своего народа и был связан с историей спасения (см. Ис. 40—66; Зах. 14).

Хотя со временем Иерусалим стал тем местом, где люди отвергли волю Божью, не приняв Мессию, и был осужден на уничтожение24, город все еще оставался «типом» того будущего Иерусалима25, о котором говорили пророки26.

В свете ветхозаветных пророчеств в обязанности Мессии входило восстановление Израиля, возвращение и укрепление национального единства находящегося в плену народа. Все это становится реальным и обретает свое исполнение, превосходя веяние ожидания пророков, в Новом Иерусалиме, нисходящем на землю по благодати Божьей. Между этими двумя городами существует преемственность. Но есть и существенное различие. Хотя новый город и называется «Иерусалим», он все же отличается от прежнего тем, что нисходит свыше, с небес.

То, что создает Бог, уже в определенном смысле существовало, поскольку был город «Иерусалим». Но город Божий — совершенно новый город, ибо все человеческое в нем преображено и прославлено Богом. Следовательно, это новое творение нельзя рассматривать просто как возвращение к истокам. Бог не пренебрегает человеческой историей, Он принимает ее. Он принимает это важнейшее человеческое произведение как образец человеческого мастерства и преображает его27.

В Новом Иерусалиме Бог чудесным образом изменяет ситуацию: город, бывший местом мятежа, благодатью Божьей, превращается в место примирения28.

Подобным же образом Иерусалим как символ народа Божьего можно противопоставить Вавилону, городу, который символизирует противников народа Божьего. Как искусное завершение человеческой истории и истории спасения Новый Иерусалим становится воплощением идеального правления Божьего, совершенным символом единства Его народа, местом встречи Творца и Искупителя со Своим искупленным творением. Новый Иерусалим будет для нового неба и новой земли тем, чем так и не смог стать исторический Иерусалим для Израиля и всего мира.

Описание города

Подобно другим откровениям в истории спасения, видение святого города дано Иоанну с «великой и высокой горы» (21:9, 10). С этого традиционного для откровений места Иоанну явлено славное исполнение замысла Божьего (см. Откр. 21:9—27).

Это видение имеет много общих черт с данным пророку Иезекиилю видением о восстановлении земного Иерусалима, как можно увидеть из таблицы на следующей странице (см. Иез. 40 —48).

Сопоставление видения Иоанна и видения Иезекииля

Откр. 21:9—27 Иез. 40-48

Иоанн вознесен в Духе на высокую гору, где ему показан святой город Иерусалим (9,10), имеющий «славу Божию» (11).  Иезекииль приведен в видении на высокую гору, где ему показан город Иерусалим (40:2) и то, как «слава Господа вошла в храм» (43:2 — 5).

Город имеет высокую стену и двенадцать ворот, на которых написаны имена двенадцати колен Израилевых (12).  Город имеет высокую стену и двенадцать ворот, которые названы именами двенадцати колен Израилевых (48:31—34).

«С востока трое ворот, с севера трое ворот, с юга трое ворот, с запада трое ворот» (13).  «К северу трое ворот... и с восточной стороны... трое ворот; и с южной стороны... трое ворот; и с морской (западной) стороны... трое-ворот...» (48:31—34).

Говоривший имел трость для измерения и измерил город, ворота и стену (15— 17).  Муж, имевший трость для измерения, измерил город, храм, ворота и стену (40:3—5).

Город имел форму квадрата (16).  Город имел форму квадрата (48:20) (ср. 41:21; 43:16; 45:2).

Звучат предостережения и устанавливаются ограничения относительно тех, кто станет жителями города: «И не войдет в него ничто нечистое» (27; ср. 21:8). В городе находится престол Бога, пребывающего вечно среди Своего народа (21:3, 5; 22:1). Звучат предостережения и устанавливаются ограничения относительно тех, кто станут жителями города: в него не войдет ни чужеземец, ни «необрезанный сердцем» (44:6—14). «Это место престола Моего... где Я буду жить среди сынов Израилевых вовеки» (43:7).

Эти общие черты свидетельствуют о том, что обетование о восстановлении Иерусалима, данное Израилю через пророка Иезекииля, обрело свое окончательное исполнение в небесном городе.

Теперь мы обратимся к различным аспектам описания святого города.

Как невеста

Описание Нового Иерусалима начинается со слов: «Святой город Иерусалим, новый, сходящий от Бога с неба, приготовленный как невеста, украшенная для мужа своего» (21:2)29.

Сравнение Нового Иерусалима с невестой и использование названия «жена, невеста Агнца» (21:9), характерно для книг Ветхого Завета, в которых восстановление Иерусалима предсказано с помощью языка бракосочетания.

Так, Исайя говорит о том, что Сион преобразится, подобно нарядившейся невесте (Ис. 49:18). И Господь добавляет: «Как жених радуется о невесте, так будет радоваться о тебе Бог твой» (Ис. 62:5)30. Видение о Новом Иерусалиме использует тот же язык, повествуя о долгожданной встрече.

После долгого периода гонений и неверия невеста полностью освобождена от всех стоявших на ее пути препятствий. Она наконец «приготовлена» для встречи «мужа своего» (21:2), Агнца (21:9), Своего Искупителя и Спасителя. Навсегда будет восстановлен завет любви (см. Лев. 26:11, 12): Бог вступит в вечный союз со Своим народом, подобно брачному союзу (21:3)31. Радость Божья выражена в брачной песне: «И услышал я громкий голос с неба, говорящий: се, скиния Бога с человеками, и Он будет обитать с ними; они будут Его народом, и Сам Бог с ними будет Богом их» (21:3).

Впервые за время великой борьбы раздается голос Божий, который до этого звучал в 1:10. Извечное желание Бога обитать со Своим народом осуществилось (21:3). Пророчество из Ис. 7:14 исполнилось с приходом обетованного Сына. Теперь Бог Отец пребывает с нами. Его можно назвать тем же именем, что и Христа: Еммануил (см. Мф. 1:23). Сбылось обетование, данное Христом Церкви при Своем воскресении: «Се, Я с вами во все дни до скончания века» (Мф. 28:20). Порядок греческих слов в 21:3 в точности повторяет еврейское слово Immanu-El: «И Он, Бог-с-ними, будет их Богом». Город носит название: «Господь там» (Иез. 48:35).

Хотя Иерусалим назван невестой лишь дважды (21:2,9), мотив брачного союза прослеживается во всем видении. Если ранее упоминается о брачном пире, следовательно, женитьба Агнца подразумевается: «Блаженны званные на брачную вечерю Агнца» (19:9). При этом подчеркивается важность этого приглашения: «Напиши... сии суть истинные слова Божий» (19:9). Теперь те же слова повторяются сразу же после появления Нового Иерусалима как невесты Агнца: «Напиши; ибо слова сии истинны и верны» (21:5), и они вновь встретятся нам после описания невесты-города (22:6).

Образ брачного союза наиболее полно представляет характер тех отношений, которые существуют между Богом и Его народом, отношений особой близости и любви32. Можно добавить также, что «образ невесты говорит о сохранении первоначальной пылкости, сравнение же Иерусалима с женой предполагает верность и плодотворность»33. Но главная мысль заключается в том, что, будучи невестой, город ныне принадлежит одному лишь Христу. Жена Агнца обрела наконец-то свой дом и полную безопасность в граде Божьем. Жених отрет слезы с очей Своей невесты (21:4). Она знает, что радость эта навеки, что счастью не будет

Противопоставление Вавилону

Отношения любви между Агнцем и Его невестой — Иерусалимом показаны в контрасте с отношениям ме­жду политическими властями и Вавилонской блудницей. Со­поставление терминологии главы 21 и глав 17, 18 ясно пока­зывает, что Иоанн противопоставляет Новый Иерусалим, не­весту или жену, и вавилонскую блудницу35.

Впервые этот обобщенный символ женщины-города использован при описании Вавилона. И описание Нового Иерусалима следует той же модели. Даже описание соше­ствия Нового Иерусалима с небес (21:9,10) почти дословно повторяет терминологию, использованную в сцене суда над блудницей (17:1—3). Можно сказать, что Новый Иеру­салим, чистый и излучающий славу Божью, нисходит с не­бес над развалинами Вавилона, олицетворяющего горды­ню, зло и нечестие. Финальную судьбу двух городов пока­зывает, нo-видимости, один и тот же ангел, что еще больше усиливает контраст. Таблица наглядно демонстрирует су­ществующие между двумя видениями соответствия и анти­тезы.

Эти соответствия подтверждают, что отношение людей к Богу и Агнцу определяется лишь верностью (невеста) или не­верностью (блудница). Поскольку в Боге соединяются спра­ведливость и милосердие, следствием решения человека мо­жет быть либо его спасение, либо осуждение. Человек выби­рает либо небесный город, либо земной, Новый Иерусалим или Вавилон.

Вавилон	Новый Иерусалим
Фон видения
И пришел один из семи Ангелов, имеющих семь чаш, и, говоря со мною, сказал мне: подойди, я покажу тебе суд над великой блудницею... с нею блудодействовали цари земные ... (17:1,2). И повел меня в духе в пустыню; и я увидел (17:3). Великий город (17:5), Вавилон (17:18), Блудницу, сидящую на многих водах... на звере багряном (17:1, 3).	И пришел ко мне один из семи Ангелов, у которых было семь чаш... и сказал мне: пойди, я покажу тебе жену, невесту Агнца (21:9). И вознес меня в духе на великую и высокую гору, и показал мне. великий город, святой Иерусалим, который нисходил с неба от Бога (21:10).
Описание двух женщин или городов
И жена облечена была в порфиру и багряницу, украшена золотом, драгоценными камнями и жемчугом, и держала золотую чашу в руке своей, наполненную мерзостями и нечистотою... блудодейства ее (17:4) Жилище бесов и пристанище всякому нечистому духу (18:2). Те из живущих на земле, имена которых не вписаны в книгу жизни (17:8). Народы и цари земные (17:15) передадут силу свою и власть свою зверю (17:12,13).	Он имеет славу Божию; светило его подобно драгоценнейшему камню, как бы камню яспису кристалловидному. ..(21:11) чистая река жизни... Среди улицы его... (22:1, 2) Скиния Бога с человеками (21:3). И не войдет в него ничто нечистое (21:27). Те, которые написаны у Агнца в книге жизни (21:27). Народы... и цари земные принесут славу и честь свою в него (21:24).
Судьба двух городов
Повествование предваряется словом «Совершилось» (16:17), и далее говорится о том, что Вавилон воспомянут пред Богом, чтобы дать ему чашу вина ярости гнева Его (16:19). В один день придут на нее казни, смерть, и плач, и голод и будет сожжена огнем (18:8). Дым от по жара ее восходил во веки веков (18:18; 19:3). И свет светильника не появится в нем (18:23). Погиб Вавилон, украшенный золотом и драгоценными камнями (18:16, 17). Вавилон правит как царица (18:7), но он вместе со своими жителями обречен на погибель (18:8). С таким стремлением повержен будет Вавилон, великий город, и уже не будет его (18:21).	Повествование предваряется словом: «Совершилось», и далее говорится о том, что Бог даст жаждущему от источника воды живой даром (21:6). И не будет более ни смерти... ни плача... ни болезни... (21:4). Спасенные будут ходить во свете (21:24). Светильник его — Агнец (21:23). Господь Бог освещает их (21:25; 22:5). Иерусалим имеет славу Божию; светило его подобно драгоценнейшему камню (21:11). Престол Божий будет в нем и слуги Его будут служить Ему... (22:3) и будут царствовать во веки веков (22:5).

Материалы, из которых построены города

Образы, которые использовал Иоанн для описания Ново­го Иерусалима, были хорошо знакомы его современникам, имеющим представление о городах своего времени. Кроме того, очевидно, что «ни человеческим языком, ни силой чело­веческого воображения невозможно в достаточной мере пе­редать великолепие этого небесного города»36. Различие меж­ду созданной картиной и реальностью требует быть осторож­ными при толковании.

Города древности были прежде всего центрами торговли и хранилищами богатств. Люди стремились к тому, чтобы жить в городах37. Вот почему Иоанн изображает Новый Иерусалим как город изобилия и несметного богатства. Это богат­ство представлено наиболее ценными материалами того вре­мени: золотом, жемчугом, драгоценными камнями.

Дважды упоминается о том, что город состоит из чистого золота (21:18,21). Но при этом делается замечание, что золо­то это «подобно стеклу». Для автора более важно передать идею блеска, сияния и чистоты, чем одного лишь богатства.

Драгоценные камни встречаются в Библии при описании случаев теофании (видимого явления Бога). «Возможно, это обусловлено тем, что они, подобно свету, излучают сияние — неизменный атрибут присутствия Божьего»38. Подчеркивают­ся такие свойства, как свет, сияние, красота и неизменность.

Наиболее распространенным из драгоценных камней был в то время жемчуг. Каждые из ворот были сделаны из одной жемчужины (21:21; ср. Ис. 54:12). Среди драгоцен­ных камней чаще всего упоминается яспис, хотя сомнитель­но, что имеется в виду камень, который мы называем ясписом сегодня.

1. «Светило его подобно драгоценному камню, как бы камню яспису кристалловидному» (21:11).

2.  «Стена его построена из ясписа» (21:18).

3.  «Основание первое — яспис» (21:19).

Поскольку сам Бог уподобляется в описании яспису (4:3), текст как бы желает создать у читателя впечатление, что сия­ние города — это слава Божья, а стены его — Сам Бог39 и что Бог есть первое основание города. Следует проявлять осто­рожность в истолковании 12 драгоценных камней, украшаю­щих основания города (21:14,19,20). Здесь, безусловно, при­сутствует символика, но дать ей точное толкование нелегко. Во-первых, похоже, что это аллюзия на исполнение пророче­ства Ис. 54:11, 12: «Вот, Я положу камни твои на рубине и сделаю основание твое из сапфиров; и сделаю окна твои из рубинов и ворота твои — из жемчужин, и всю ограду твою — из драгоценных камней».

Если есть другое значение этого образа, то вероятнее все­го оно связано с 12 камнями в наперснике первосвященника. Фактически названия восьми из 12 камней встречаются в описании наперсника (ср. Исх. 28:17—20; 39:8—14). Но если каждый из камней в наперснике олицетворял одно из 12 ко­лен, то каждый из камней в основании города носит имя апо­стола (21:14).

Это преобразование как бы говорит, что в Новом Завете символ встретился с реальностью, что служение первосвя­щенника закончилось и исполнилось40. Прообраз прежнего Израиля превратился в твердое основание нового Израиля. Переход от названия колен к именам апостолов подтвержда­ет вселенский характер новой реалии41.

Размеры города

Новый Иерусалим — не результат случайного роста. Это прежде всего рассчитанная, хорошо спланированная матема­тическая реальность. В описании города особое внимание от­водится размерам и деталям его совершенной архитектурной структуры: величине, стенам, воротам и основаниям. Все в городе — результат совершенного замысла. Об этом говорят размеры города (21:12—17). Особенно впечатляют его совер­шенство и грандиозность.

Исследователь с удивлением обнаруживает, что преобла­дающее в Книге Откровение число 7 сменилось на число 1242. Все приведенные числа — либо 12, либо результат умноже­ния на 12. Например, 12 ворот, 12 ангелов, 12 колен сынов Израилевых (ст. 12). «двенадцать оснований, и на них имена двенадцати апостолов Агнца» (ст. 14); «двенадцать тысяч стадий» (ст. 16); «сто сорок четыре локтя» (ст. 17); «двена­дцать жемчужин» (ст. 21); двенадцать видов плодов (22:2). (В русском тексте Библии — дерево, «двенадцать раз принося­щее плоды». Прим, перев.)43. Эти величины указывают на полноту народа Божьего: город отмечен именами 12 колен Израиля и 12 апостолов Иисуса Христа, что подразумевает преемственность истории спасения и даже духовное соответ­ствие, существующее между «Израилем Божиим» и победив­шей Церковью.

Размеры Нового Иерусалима (квадрат со стороной в 12000 стадий, или 2200 км) свидетельствуют, что город дос­таточно велик, чтобы быть обителью для всех искупленных. Превосходя Вавилон и Рим, Новый Иерусалим является ис­тинным и единственным всемирным городом. Его всемир­ный характер подчеркивается рядом деталей:

1.  Город обращен ко всем четырем сторонам света. На ка­ждую из четырех сторон у него по трое ворот: «С востока трое ворот, с севера трое ворот, с юга трое ворот, и с запада трое ворот» (21:13; ср. Иез. 48:30—34). И «ворота его не бу­дут запираться» (21:25).

Эта деталь вызывает в памяти слова Иисуса: «И придут от востока и запада, и севера и юга, и возлягут в Царствии Божием» (Лк. 13:29). Вход в город неограничен. Однако ясно оговаривает­ся условие для этого: «Блаженны те, которые соблюдают запове­ди Его, чтобы... войти в город воротами» (22:14). Ибо войдут лишь те, «которые записаны у Агнца в книге жизни» (21:27).

2.  Всемирный характер Нового Иерусалима объясняет использование слова «народ» во множественном числе (laoi), а не в единственном (laos) в 21:3: «И Он будет обитать с ними, и они будут Его народами»44. (В русском переводе используется единственное число — «народ»). Голос с неба в 21:3 перекликается с Лев. 26:11, 12: «И поставлю жилище Мое среди вас... и буду вашим Богом, а вы будете Моим народом»45.

Но формула Нового Завета несколько изменена. Искуп­ленные народы земли примирились с Богом, живущим среди них. Божьи народы превратились в народ Божий. Наконец-то стали возможными отношения, которые Бог желал устано­вить с человечеством, — отношения особой близости между Творцом и Его творением. Человек принял дар вечной жизни, предложенный Богом в жертве Агнца. Город Божий — город всего человечества.

3. Бог приглашает все народы принять участие в создании Нового Иерусалима (см. Откр. 21:26). «Спасенные народы будут ходить во свете его, и цари земные принесут в него сла­ву и честь свою» (21:24; ср. Зах. 14:16).

Слово «народы» в описании Нового Иерусалима не обозначает «язычников» (ср. 22:2), но относится к истин­ному народу Божьему. Лексика Откр. 21:24—26 весьма напоминает Ис. 60:1—5, 11. Но если в Книге Исайи цари входят в Иерусалим как пленники, гонимые победителя­ми, в Новый Иерусалим они входят воротами как свобод­ные люди46.

Символ апокалиптического ожидания одной нации изме­нился и превратился в образ всеобщего ожидания, основан­ного на общедоступном христианском опыте.

Город без храма

Характерной особенностью Нового Иерусалима является то, что он имеет точную форму куба (21:16). Куб — символ прочности, стабильности и завершенности. Но в данном слу­чае эта черта, возможно, имеет также и дополнительное значение, поскольку город имеет форму куба, подобно Святому святых в храме Соломона (см. 3 Цар. 6:20).

В описании небесного города есть две черты, которые дают объяснение такой форме:

1. Во-первых, весь город измеряется (21:15—17), подоб­но храму в видении Иезекииля.

2. Во-вторых, в Новом Иерусалиме нет храма (21:22). Отсюда можно сделать вывод: хотя в городе и нет храма,

описывается он в категориях храма (21:9—27), поскольку сам город является «храмом». Тот факт, что храм отсутствует, объясняется именно этой причиной: «Храма же я не видел в нем, ибо Господь Бог Вседержитель — храм его и Агнец» (21:22).

Греческое слово naos, которое в данном случае означает «храм», используется Иоанном в других местах Откровения для обозначения небесного святилища. В том же отрывке Но­вый Иерусалим назван «скинией Бога» (skene, 21:3). То же са­мое греческое слово обозначает скинию в пустыне и встреча­ется также в13:6и!5:5. Термины и тексты, относящиеся к хра­му, теперь используются для описания Нового Иерусалима.

Храм в Иерусалиме, равно как и скиния в пустыне, пред­ставляли собой царство Божье на территории людей. Вслед­ствие греха появилась граница между местом пребывания Бога и владениями человека. Чтобы преодолеть разрыв меж­ду Богом и человеком, требовалось посредничество. Теперь в Новом Иерусалиме мир Бога и мир людей стали одним и тем же миром. В посредничестве более нет нужды. Общение ста­ло доступным. Бог говорит непосредственно с человеком, а человек с Богом.

Любовь говорит на совершенном языке47. Поэтому наста­нет время, когда назначение храма будет исчерпано. В Царст­ве Бога «не будет нужды в особом месте, которое символизи­ровало бы встречу Бога со Своим народом и содействовало этой встрече. Храм как символ доступа к Божественному присутствию будет заменен непосредственным присутстви­ем Бога»48.

Истинный храм — пребывание Бога со Своим народом. Бог более не отделен от человека. Чтобы прийти к Богу, не нужно искать Его в особом месте. Место пребывания Бога и место пребывания человека соединились и стали обителью Бога и людей. В Новом городе человек встречается с Богом навеки и без преград. Следовательно, «нет необходимости в существовании обычного небесного святилища или храма»49.

Город света

Все описание святого города пронизано у Иоанна светом. Оно начинается с упоминания о сиянии города. («Он имеет славу Божию. Светило его подобно драгоценнейшему кам­ню, как бы камню яспису кристалловидному», 21:11). Тема света присутствует в середине описания («слава Божия осве­тила его», 21:23), и заканчивается оно также упоминанием о свете («Господь Бог освещает их», 22:5)50.

Свет этот настолько силен, что нет более необходимости ни в солнце, ни в луне (21:23; 22:5). Это обстоятельство на­столько важно для Иоанна что он дважды упоминает о нем в одном и том же контексте51. Творение началось с сотворения света (см. Быт. 1:3, 4). Вершиной нового творения является сияние света Божьего, освещающее блистающий город. Бог создал свет прежде сотворения солнца и луны; при новом же творении сияние славы Божьей сделает бессмысленным су­ществование материальных источников света.

Но упоминается еще одно обстоятельство: свет Божий сияет через Христа: «Светильник его — Агнец» (21:23). Он «Свет истинный, Который просвещает всякого человека» (Ин. 1:9).

Дважды также говорится об исчезновение ночи (21:25; 22:5). К чему излишние повторы? Мы знаем о том, сколь ва­жен мотив света для Иоанна. Свет символизирует знание и истину. Упоминание о том, что ночи больше нет, означает также, что тайна Божья (10:7) будет раскрыта, откровение Христа станет всеобъемлющим (1:1) и все, что ныне сокрыто во мраке, станет явным.

Жители святого города

В исследуемом отрывке перечислены лишь немногие черты жителей Нового Иерусалима:

1. Они названы «побеждающими». Используется выра­жение, схожее с обетованиями, которые даны семи церквам (ср. 21:7 с 2:7, 11, 17, 26; 3:5, 12, 21).

2. Они названы сынами и наследниками Божьими (21:7). Их отношения завета с Богом выражены хорошо известной формулой завета: «Се, скиния Бога с человеками, и Он будет обитать с ними; они будут Его народом, и Сам Бог с ними бу­дет Богом их» (21:3)52. Эта формула уже звучала в Ветхом За­вете в связи со строительством и восстановлением храма53. Ныне же обетование, данное Израилю, относится ко всем на­родам. Жителями святого города, следовательно, являются все, кто связан с Богом отношениями завета.

3.  Они «запечатлены». Имя Божье «будет на челах их» (22:4) как символ истинности и принадлежности Ему. Этот символ подчеркивает их посвященность Богу (ср. 7:3; 13:16).

4. Они служат Богу. Отрывок говорит лишь о двух видах деятельности жителей Нового Иерусалима: поклонение и служение. Искупленные «будут служить Ему» (22:3). Грече­ский глагол (latreuo) означает как «служить», так и «покло­няться». Искупленные названы слугами Божьими (в русском переводе — «рабами») (22:3), и выражается их служение в от­крытом поклонении Ему. «И узрят лицо Его» (22:4)54.

Согласно Писанию, ни один грешный и смертный чело­век не видел Божьего лица. Бог не являл Себя ни пророкам, ни священникам в храме. Его присутствие было невидимым. Теофании в полном смысле этого слова не было. Известно было лишь имя Божье. Он всегда действовал через Слово Свое. Его «слышали», но не «видели». Теперь человек видит Того, чье Слово он слышал, и полностью ощущает присутст­вие Божье55.

5. Они обладают правом войти в город. Это право дается не просто тем, кто соответствует определенным стандартам. Приглашаются все «жаждущие» (21:6), и каждого наделяет этим правом Сам Христос. Войдут в город «только те, кото­рые написаны у Агнца в книге жизни» (21:27)56.

Итак, приглашение, относящееся к «жаждущим», уста­навливает их отличие от тех, кто не испытывает жажды и удовлетворен своими человеческими достижениями и об­стоятельствами (21:8). Это вопрос не столько нравственный. Это вопрос духовной потребности - потребности в Боге. Жаждущие соотносятся с «побеждающими» (21:6, 7).

Вопрос веры — единственный вопрос, определяющие право войти в город. Каждый человек может принять от БОГЕ удивительный дар (22:17) — искупление кровью Агнца и ха­рактер, преобразованный в Его подобие57.

Из сравнительной таблицы (с. 264), составленной на ос­нове Откр. 21,22 и 17,18, видно, что черты, перечисленные в левой колонке, полностью совпадают с характеристиками жителей Вавилона (правая колонка). Эти перечни служат не столько описанием, сколько предостережением. И предосте­режение это звучит для тех, кто предпочитает отношениям с Богом иные отношения. Именно это исключает их из числа обитателей святого города (ср. 21:26).

Согласно всей Библии, наиболее тяжелым грехом являет­ся идолопоклонство. Идолопоклонство в Книге Откровение представлено образно в виде блуда. Те, кто отказывается или не осмеливается отстаивать принципы, в правоте которых уверены, проявляют малодушие (ср. 2 Тим. 1:7). Возможно, именно такие люди названы «теплыми» в Откр. 3:15, 1658.

Врагами истины являются в особенности лжецы (ср. Ин. 8:44). В Откровении часто звучит предостережение против подобного поведения. Слово koinon (нечистый, 21:27) встре­чается лишь в этом месте Книги Откровение. Оно обозначает ритуальную нечистоту и определенно указывает на культо­вый характер святого города как храма. Общение с Богом ис­ключает все виды зла. Фактически Новый Иерусалим являет­ся святым городом благодаря крови Агнца (22:14).

Черты тех, кто не войдет в Новый Иерусалим			Характеристики жителей Вавилона
21:8	21:27	22:15	Гл. 17, 18
боязливые неверные скверные убийцы любодеи чародеи идолослужители все лжецы	нечистые мерзость	псы	18:2 17:4, 5 17:6; 8:24 17:1,2,5, 15,16; 18:3,9. 18:23 19:20 19:20

В городе, где нет храма, нет ни культовых служителей, ни посредников. Все верующие, согласно некогда данному Моисею обетованию (см. Исх. 19:6), стали царями (22:5) и священниками (1:6). Жители первого действительно святого города всех верующих в истории поклоняются непосредственно Богу и наслаждаются Божественным присутствием без каких-либо посредников (22:4)59.

Сопоставление посланий к семи церквам (2:1—3:22) и видения о Новом Иерусалиме (21:1—22:5) выявляет мно­гочисленные параллели между этими двумя отрывками. Они предназначены показать, что в Новом Иерусалиме ис­полнилось то обетование, которое было дано в семи посла­ниях «побеждающему». Более наглядно основные парал­лельные черты видны из сравнительной таблицы на сле­дующей странице.

Эти соответствия важны не только для точного установ­ления связи между посланиями к церквам и видением о Но­вом Иерусалиме, но также для определения природы небес­ного города. То, что было обещано членам церквей, исполни­лось в жизни обитателей Нового Иерусалима согласно Откр. 21, 22. Связь между Церковью и Новым Иерусалимом оче­видна: обещанное Христом Церкви во всей полноте осущест­вится в святом граде. В то же время присутствует настоятель­ный призыв к борющейся Церкви — призыв преобразиться силою Христа в славную и торжественную Церковь Нового Иерусалима.

Обетования семи церквам	Исполнение в Новом Иерусалиме
1. Ефес: «побеждающему дам вкушать от древа жизни, посреди рая Божия» (2:7).	Древо жизни по обе стороны реки, исходящей от престола Божьего (22:2).
2. Смирна: «побеждающий не потерпит вреда от второй смерти» (2:11).	«Побеждающий наследует все», нечестивого же ждет вторая смерть (21:7, 8; 20:6,14).
3. Пергама: побеждающему обещано «новое имя» (2:17).	«И имя Его будет на челах их» (22:4).
4. Фиатира: побеждающему обещана власть над народами (2:26).	«И будут царствовать во веки веков» (22:5).
5. Сардис: «побеждающий облечется в белые одежды; и не изглажу имени его из книги жизни» (3:5).	«Блаженны омывшие свои одежды... чтобы войти в город воротами» (22:14, другой вариант текста). Они записаны у Агнца в книге жизни (21:27).
6. Филадельфия: «побеждающего сделаю столпом в храме Бога Моего... напишу на нем имя Бога Моего и имя града Бога Моего, Нового Иерусалима, нисходящего с неба от Бога Моего» (3:12).	Скиния Бога с человеками (21:3) Имя Божье будет на их челах (22:4). «Великий город, святой Иерусалим, который нисходил с неба от Бога» (21:10).
7. Лаодикия: «побеждающему дам сесть со Мною на престоле Моем (Агнца)» (3:21).	«Престол Бога и Агнца будет в нем», и искупленные будут царствовать вовеки (22:3, 5).

Новый Едем

Три основные черты позволяют считать Новый Иеруса­лим восстановленным раем:

1.  Река «жизни», исходящая от престола Божьего (22:1), соответствует описанию реки, вытекающей из Едема (см. Быт. 2:10).

2.  Древо жизни, находящееся «и по ту, и по другую сто­рону реки» (22:2), напоминает дерево жизни посреди рая (Быт. 2:9).

3. Выражение «ничего уже не будет проклятого» (22:3) противопоставляется словам «проклят ты» и «проклята зем­ля» из Быт. 3:14 и 17.

Формулировки, однако, заимствованы не из повествова­ния Книги Бытие об Едеме, но из видения Иезекииля о Новом Иерусалиме, где пророк использует образы рая для описания восстановленного святого города.

Река воды жизни, исходящая от престола Божьего (22:1), создает параллель с потоком воды, текущим из-под храма (см. Иез. 47:1—12). Расположенное по обе стороны реки древо жизни с 12 плодами и целительными листьями (22:2) присутствует также в картине Иезекииля: «У потока по берегам его, с той и другой стороны, будут расти всякие дерева, плоды на них не будут истощаться; каждый месяц будут созревать новые... плоды их будут употреб­ляемы в пищу, а листья на врачевание» (Иез. 47:12). Ос­новная черта города в Откровении — присутствие Божье (22:3). И Иезекииль заканчивает свое видение параллель­ными словами: «А имя городу с того дня будет: Господь там» (Иез. 48:35).

Столь тесная связь, существующая между Новым Иеру­салимом и раем60, показывает, что достигнут идеал, к которо­му Бог изначально вел человечество. В конце истории наше­го мира после уничтожения греха и его ужасных последст­вий полностью исполнится замысел Божий относительно творения.

1. «Река воды жизни, светлая, как кристалл, исходящая от престола Бога и Агнца» (22:1), говорит о вечном Творце, даю­щем каждому удивительный дар жизни.

2.  Величественное «древо жизни» («по ту и по другую сторону реки») с его загадочными плодами («двенадцать раз приносящее плоды... на каждый месяц плод свой», 22:2) вновь подчеркивает неиссякаемость и полноту дарованного Богом потока жизни.

Исследователи отметили, что в Откр. 22:2 для обозначе­ния дерева автор использует не привычное для Нового Заве­та слово dendron, а редкое в таком случае слово xulon. Xulon же показывает, что речь идет о дереве как о материале (ср. 18:12,13). В Новом Завете оно часто относится ко кресту, а в Откровении — к «древу жизни» (ср. 2:7; 22:2, 14, 19). Если действительно имеет место аллюзия на крест, то «древо жизни» представляет собой один из прекраснейших образов во всем Евангелии — дерево должно будет напоминать че­ловеку о том, что своей жизнью он обязан искупительной Иисуса.

Сложными для понимания кажутся слова о листьях древа жизни, предназначенных «для исцеления народов» (22:2). Есть ли нужда в исцелении в мире, где нет смерти и страданий? (Ср. Иез. 47:12). Для ответа на этот вопрос следует вспомнить, что человек даже после воскресения останется сотворенным существом. Он живет благодаря тому, что Бог постоянно подкрепляет его жизненные силы.

Даже находясь с Богом, человек остается человеком. В своем существовании человек зависит от Бога. И он посто­янно будет зависеть от силы Божьей. Листья древа жизни послужат ему напоминанием о своей ограниченности и не­обходимости вечного «исцеления»61. Даже полностью об­лекшись во Христа, человек никогда не станет Христом. Он обретет способность непосредственно взирать на Бога, но никогда не станет Богом. Человек всегда будет твореньем, а Бог — Творцом. Человек может быть лишь соучастником в правлении Бога, и поэтому он никогда не станет независи­мым правителем.

Древо жизни, его плоды и листья служат напоминанием того, что только вечный Бог имеет жизнь в Самом Себе. Бес­смертие человека — это дар, который он постоянно будет по­лучать от Бога. Благодаря этому дару жизни человек сможет исцеляться от присущей ему ограниченности. Поэтому древо жизни провозглашает торжество благодати. Даже в вечности спасенные живут по благодати.

3. Слова «и ничего уже не будет проклятого» (22:3) указывают на снятие запрета пользоваться плодами дере­ва жизни в первом Едеме (ср. Быт. 3:16—24). С устранени­ем греха восстановлены разорванные отношения между Богом и человеком. Человек отныне имеет неограничен­ный доступ к Источнику жизни. Нет более угрозы смерти. Идея безопасности, несомненно, присутствует в тексте, поскольку в древнем пророчестве о восстановлении Иеру­салима говорится: «И будут жить в нем, и проклятия не будет более, но будет стоять Иерусалим безопасно» (Зах. 14:11).

Столица земли обетованной

Помимо темы нового творения и нового Едема в описа­нии Нового Иерусалима присутствует мотив нового Исхода, один из важнейших в Книге Откровение62. Новый Иерусалим представлен как исполнение истории Израиля Божьего. По­сле продолжительного Исхода63 народ Божий в конечном сче­те достигнет небесного Ханаана — земли обетованной.

1. «Побеждающий наследует все, и буду ему Богом, и он будет Мне сыном» (21:7) — эта формула напоминает о цели Исхода: сделать Израиль народом Божьим (ср. Лев. 26:9—12)64.

2. Не будет уже больше «ни плача, ни вопля» (21:4). Наве­ки прекратились преследования со стороны Вавилона (сме­нившего Египет) и тяготы жизни в пустыне.

3. Обетование о том, что жаждущие будут пить даром от «источника воды живой» (21:6), напоминает Исх. 17:1—7. Это обетование, данное на фоне истории странствования по пустыне Израиля, когда вода имела огромную ценность, сим­волически указывает на удивительный дар Божий — дар веч­ной жизни (ср. 22:17; Ин. 7:37, 38; Ис. 55:1)65.

4. «Скиния Бога с человеками» (21:3) представляет собой наиболее полное исполнение Лев. 26:11—13 (ср. Откр. 7:15—17; Ин. 1:14). Бог обитает среди Своего народа. Он рас­кинул Свой шатер рядом со Своими детьми.

5. Говоря о том, что «спасенные народы будут ходить во свете» (21:24), автор указывает на славу Бога и Агнца как на источник освещения святого города. Это напоминает нам о столпе огненном, который освещал странствующему по пус­тыне Израилю путь в землю обетованную (см. Исх. 13:21).

6. «Имена двенадцати колен сынов Израилевых» (21:12) начертаны на 12 воротах Нового Иерусалима, свидетельствуя о том, что все обетования, данные Израилю, и все его надеж­ды полностью исполнятся при завершении нового Исхода в святом городе.

7. Упоминание о свете (21:23; 22:5) и воде (21:6; 22:1, 2) дает основание предполагать, что в конце духовного странст­вования Израиля наступит время, прообразом которого был праздник кущей — праздник воды и света (ср. Ин. 7:2). Ис­полнились обращенные к концу времени обетования. Но ре­альность превосходит обетования и выходит далеко за рамки всех ожиданий.

Бог продолжает вести Свой избранный народ в небесный Ханаан. Древнее повествование об исходе прообразно пред­ставляет историю христианской Церкви. Напоминая о том, как Бог защищал Свой народ в прошлом, видение является источником утешения и ободрения для христиан всех вре­мен, переживающих гонения.

Город Агнца

Новый Иерусалим - это прежде всего город Иисуса Христа. В этом отрывке Христос представлен «Агнцем» (arniori). Это имя встречается семь раз, и каждый раз оно используется, чтобы показать роль Христа в Новом Иеру­салиме:

1. Агнец - муж Нового Иерусалима, Своей невесты и жены (21:9).

2. Агнец — основатель города. Двенадцать оснований Нового Иерусалима носят имена Его двенадцати апостолов (21:14).

3. Вместе со Своим Отцом Агнец является Храмом горо­да (21:22).

4. Агнец — «светильник» города, освещающий его сла­вой Бога (21:23).

5. Агнец — хранитель книги жизни, Судья жителей Ново­го Иерусалима. Лишь тем позволено войти в город, «которые написаны у Агнца в книге жизни» (21:27).

6. Воссевший на престол Агнец — Источник жизни, по­скольку «река воды жизни» исходит от престола Бога и Агнца (22:1).

7. Агнец — Царь. Он правит со Своего престола, и рабы Его служат Ему (22:3).

В трех случаях из семи Агнец упоминается вместе с Бо­гом в формуле «Бог и Агнец». Бог и Агнец являются храмом святого города (21:22); в нем находится престол Бога и Агнца (22:3), и река жизни исходит от престола Бога и Агнца (22:1). Но лишь о Христе сказано, что Он муж Церкви (21:9), основа­тель города в лице Своих 12 апостолов (21:14), светильник города (21:23) и хранитель книги жизни, в которую записаны имена жителей Нового Иерусалима (21:27).

Тот факт, что имя Христа встречается семь раз в связи с Новым Иерусалимом, подчеркивает участие Христа в жизни святого града. Центральной Личностью Нового Иерусалима является Христос, находящийся в единстве со Своим Отцом и правящий совместно с Ним во вселенной. Он Царь. Его при­сутствие подразумевается, но не изображается. От Христа за­висит само существование святого города: Он — основатель города, его храм, его светильник и источник его жизни. Мож­но сказать, что Он совершенный дар Бога человечеству - жених и муж искупленных. Все держится на Нем. В Агнце Нового Иерусалима «соединяется все небесное и земное» (Еф. 1:10). Видение весьма искусно показывает, что «небо — это то место, где присутствует Христос»66.

Выводы

В заключение нашего исследования следует сделать не­которые богословские выводы:

1. Посредством образа Нового Иерусалима видение Откр. 21, 22 выносит символы и функции исторического Иерусалима за рамки нашего времени. Поскольку видение расположено в Книге после картины всеобщего и оконча­тельного восстановления (19:11—20:15), совершенно оче­видно, что небесный город является реальностью грядуще­го века.

2. Новый Иерусалим — не кульминация исторического развития и не следствие человеческого прогресса, но резуль­тат сверхъестественного вмешательства Божьего67. Это творение исходит от Бога в качестве Его дара человеку. Результа­том человеческих дел является Вавилон - земная система, выступающая против Бога. Страдания, смерть и разделение с Богом. Новый Иерусалим противопоставляется Вавилону. Он нисходит с неба и представляет собой окончательную по­беду жизни, счастья и единства с Богом.

3. Описывая Новый Иерусалим языком творения, рая и Исхода, автор видения дает краткое обобщение истории спасения68. Смысл его состоит в том, чтобы вновь заверить ис­купленных в окончательной победе Бога над злом. Согласно Откровению, эта победа исполняет первоначальный замы­сел, превосходя все ожидания.

4. Детали, встречающиеся в тексте, доказывают, что Бо­жественный порядок, в котором соединяется небесное и зем­ное, наступит не в духовном, но в обновленном мире. Прове­денная экзегеза этого отрывка не подтверждает традицион­ный взгляд, который отождествляет Новый Иерусалим из Откр. 21, 22 с исторической христианской Церковью на земле69.

5. В преобразовании земли и Новом Иерусалиме, испол­няются пророчества и обетования Ветхого Завета о восста­новлении Иерусалима и обещания Христа семи христиан­ским церквам (2:1—3:22). Но реальность святого города — вечная радость, наивысшее блаженство и совершенство — превосходит все человеческие ожидания. Окончательный ре­зультат творения Божьего всегда будет неожиданным, удиви­тельным и неповторимым.

6. Как символ славной кульминации и окончательного исполнения Божьего плана спасения Новый Иерусалим - особенно в сравнении с невестой и женой — олицетворяет примирение человечества с Богом, реализацию вечного заве­та. Он представляет собой победившую Церковь, новый Из­раиль (1:20). «Во Христе Израиль и Церковь едины и встреча­ются в одном новом городе, Новом Иерусалиме»70.

7.  В видении звучит настойчивый призыв Божий приго­товиться к вечности: «Ей, гряду скоро» (22:20). Зная, что же­них идет, невеста приготавливает себя. «И дано было ей об­лечься в виссон чистый и светлый» (19:7, 8).

Бог ожидает, что вся история Церкви и жизнь каждого из нас станет временем приготовления к этому радостному со­бытию — встрече с Иисусом. Вот почему с такой настойчи­востью в тексте звучат слова: «И Дух и невеста говорят: прииди! И слышавший да скажет: прииди! Жаждущий пусть приходит, и желающий пусть берет воду жизни даром»(22:17). Бог милостиво приглашает каждого в город, где царит благодать.